Меня занимает вопрос — доживет ли нынешний режим до парламентских выборов, то есть хотя бы до декабря с.г.? Все сильнее ощущение, что пошел некий обратный отсчет. Многие сулят Путину и его веселым друзьям безбедную жизнь до 2017, 2022-го, чуть ли не до 2030 года, опираясь при этом на будто бы полное спокойствие и апатию населения плюс «мощные спецслужбы»… Но это не должно обманывать. На самом деле вопрос стоит именно так — доживут до конца года или нет.
Тут дело в том, что государство, вопреки распространенному заблуждению, не имеет никаких «собственных сил». Да, в тоталитарных режимах часто кажется, что нет никакого общества, а есть лишь одно сплошное государство, и холопы тоталитарных режимов лишь кривятся, когда им говорят что-то про «общество». Однако это не отменяет факта, что государство — лишь часть общества. Более того — государства НЕТ в материальном смысле, это фантом, часть общественного договора, и существует оно лишь до тех пор, пока люди соглашаются ему подчиняться. «Люди замечают, что все происходящее вокруг них есть игра, лишь тогда, когда кто-то нарушает ее правила», заметил великий психолог Эрик Берн.
Те, кому не повезло родиться и жить на пике могущества тоталитарных режимов, рискуют прожить всю жизнь, так и не заметив «игры», считая, что правила «от бога» и «иначе не бывает». Таковы совки, чудесным образом сумевшие проспать в летаргическом сне с 1989-го по 2001. Однако мы, жившие с открытыми глазами, видели уже «нарушение правил» в 1991 году, когда режим пал — и пал не потому, что кто-то его сверг, а скорее просто потому, что люди перестали воспринимать его всерьез. Что важно — ВСЕ люди, включая «псов режима» — милицию, спецслужбы и армию. Всемогущая КПСС, державшая под контролем 1/5 часть суши и четверть миллиарда населения, слиняла практически в одночасье, «без шума и пыли».
Я помню это ощущение с тех пор — ощущение того, что аппарат насилия перестает подчиняться государству — и оттого государство, прежний режим как бы на глазах перестает быть. Такое ощущение меня посетило в прошлом году — во время событий на Манежной. Да, мне скажут, что там все обошлось для режима вполне благополучно, ОМОН сработал…
Тем не менее ощущение осталось. Распад ведь идет исподволь. Смертелен для режима не пламенный трибун, выкрикивающий оппозиционные лозунги, а сержант ОМОНа, вдруг задающий себе вопрос — «а что это я ЭТИХ защищаю?» И вот тут — рвутся связи, спадают скрепы, и мы видим наверху не вечного МОНСТРА-государство, а странную, дьявольски маленькую кучку людишек, непонятно как так высоко оказавшуюся.
Зрелище кажется фантастикой — но мы-то уже видели, как это бывает. Главное, что это ведь какой-то очень глубинный и очень широкий процесс, его не «перебить» ни пропагандой, ни подачками. Как иные мужья — живут-живут, и вдруг обнаруживают, что с ними в квартире — какая-то абсолютно чужая, посторонняя женщина. Что тут можно сделать? Ничего.
Проблема в том, что у режима оказывается критически мало групп поддержки. В какой-то момент он рухнет не потому, что кто-то его валит, а потому, что его никто не держит.
Как спелый плод.
Источник