Сегодня иду по тротуару на своей родной окраинной московской улице. Смог, понятно, всё в легкой дымке. Прохожих немного, основная масса, как и я — с «босыми лицами», малая часть, самые сознательные — в марлевых повязках, аки санитары, и другая часть — не то что без масок, но с сигаретами во рту! Железные люди! Вот навстречу как раз такая курящая девушка.
Вид имеет бесшабашный, кожа на голых плечах вся облупилась от московского «загара», цигарку из зубов — раз! — и ловким щелчком отправляет на обочину. Никого особо не стесняясь — а чё такого-то? А обочина у тротуара — это трава; некогда довольно густая, теперь абсолютно пожелтевшая, пожухлая, выгоревшая без тени, под безжалостным солнцем, до самых корней! По сути, уже не трава, а чистая солома. Вот туда девица окурок и отправила небрежным движением.
В общем, наш народ ничто не берет. Пожары какие-то… Что ж, не курить теперь? А окурки что, в карман что ли засовывать? Да ладно, не капайте на мозги, папаша…
Главное, обошлось. Трава не загорелась. Девица, выходит, всё точно рассчитала. Глаз алмаз!
Вспомнил давно читанную статью, еще в перестроечной прессе, про «уровень хамства». Очень были там любопытные мысли.
Основная — что уровни жидкости в сложных сообщающихся сосудах стремятся к некой общей величине не только в физике, но и в социуме. Только там «жидкости» другие, более трудно определяемые; например — уровень хамства, или «дикости» данного общества (общности) тоже стремится выравняться во всех «сосудах», то бишь стратах. Авторы, помнится, приводили пример: мол, не может на грязной, неухоженной, разбитой дороге стоять чистенький, с иголочки, свежепокрашенный дорожный знак. Его непременно или погнут, или заляпают грязью, или вообще вырвут с корнем — причем очень быстро.
Почему так? Ведь, что удивительно — не лень же кому-то этим заниматься: специально останавливаться, гнуть зачем-то знак, лепить на него грязь… Чего ради? Обычная версия — «дикари»; но ведь дикари не любят работать, а гнуть знак — это именно РАБОТА, не так ли?!
Авторы отвечают: дело тут не в «дикарстве». Хулиганы, ломающие знаки, царапающие свежепокрашенные двери лифта в зассанном подъезде старого, давно не ремонтированного дома, разбивающие единственную чистую и нарядную витрину посреди засаленного и заляпанного убожества, разносящие в пух и прах единственный «цивилизованный» пляж в грязном и запаршивленном городе — они по-своему не виноваты. Да — их ведет своего рода инстинкт, инстинкт «выравнивания уровня хамства».
Ведь и правда, признаемся, положа руку на сердце: единственная чистая улочка посреди грязного и серого города коробит глаз ничуть не меньше, чем единственная грязная и мерзкая улчонка посреди чудного, опрятного и сверкающего, как игрушка, городка. Нассать в чистом подъезде, если знаешь, что В ПРИНЦИПЕ всё вокруг плохо и от тебя в этом городе ничто не зависит, ДУША ПРОСИТ!
Просто люди, с детства вымуштрованные и хорошо воспитанные, способны дикими усилиями душить в себе такие порывы (зато, если уж экзистенциальная тоска их замучает — они превращаются в знаменитых американских маньяков); а вот простые дети подворотен тонкостям не обучены, на них зов природы действует безотказно. «Простой пацан» начинает крушить на шашлык лежак с пляжа — или принимается бить ногами чистенького очкарика, отказывающегося ругаться матом и слишком хорошо делающего контрольные. Инстинкт!
Конечно, писали авторы, работает и обратный процесс. То есть тот, кто моет свой подъезд, тем самым, даже не замечая того, повышает СРЕДНИЙ уровень чистоты в своем социуме. Только пусть не удивляется бедняга, почему все так стремятся харкнуть ему на ступеньки; если он будет безропотно отмывать их 300 лет подряд — он постепенно изменит это общество к лучшему.
Моя девушка с сигаретой не зря подсознательно стремится спалить этот город. Безусловно, ее подсознательно смущает, что вся Россия горит — а Москва почему-то еще нет.
Да и кого это не смущает?