Серпуховские параллели красногорской трагедии

Расследование уголовного дела «красногорского стрелка» Амирана Георгадзе, расстрелявшего четверых человек, в том числе двоих высокопоставленных районных чиновников, показало, насколько глубоко проникла преступность во властные структуры, и позволило наглядно рассмотреть существовавшую там модель преступного сообщества, характерную для большинства районов и городов Подмосковья. Особую актуальность эта тема приобретает для Серпухова в связи с приходом к управлению городом новой команды менеджеров.

Параллели видны даже неискушенному обывателю.

Формирование преступного сообщества в Красногорске, как, впрочем, и других муниципальных образованиях Московской области, происходило вокруг распределения доходов от жилищного строительства – самой криминализированной на сегодняшний день сферы экономики Подмосковья. Попасть в нее без серьезного лобби невозможно. Как правило, протекцию за долю в бизнесе или откат составляют влиятельные чиновники, правоохранители или криминальные «авторитеты».

Силовую поддержку и покровительство «красногорскому стрелку» Амирану Георгадзе на первом этапе его деятельности оказывал вор в законе Давид Мелкадзе (Дато Потийский), а серпуховского застройщика Игоря Ермакова, по отзывам правоохранителей, «курировали» люди из известного в городе сообщества «Карандаши».

Что касается непосредственной вовлеченности Георгадзе и Ермакова в преступную деятельность криминальных сообществ, то достоверных сведений об этом нет, хотя известно, что на этапе накопления первоначального капитала они не брезговали перепродажей контрафактной продукции. Один торговал паленой водкой из Осетии, другой – горюче-смазочными материалами неизвестных производителей.

В настоящее время следователи проверяют информацию о том, что Георгадзе был одним из организаторов группировки, которая занималась рейдерским захватом и недружественным поглощением предприятий. Так, например, он, при странном стечении обстоятельств и явно не без содействия районных чиновников, стал фактически владельцем преуспевающих муниципальных компаний «Красногорское предприятиеэлектрических сетей» и «Красногорская электрическая сеть», занимающихся передачей и сбытом энергетических мощностей потребителям района.

Недавнее назначение очень близкого И. Ермакову человека, его заместителя в ООО «Серпуховнефтепродуктсервис», Виталия Носова руководителем МУП «Электросеть» и последовавшие за этим организационные изменения на предприятии, тоже очень напоминают недружественное поглощение в интересах опять же Ермакова.

Стремление красногорского застройщика Георгадзе и серпуховского строителя Ермакова контролировать городскую энергетику объясняется просто. Это ключевая позиция в строительном бизнесе, обеспечивающая не только солидную прибыль, но и возможность монопольно влиять на строительство в городе.

Электричество, по мнению специалистов, — единственное, что нужно на стройке в первые полтора-два года работ. Нехватка мощностей и трудности в их получении вынуждают застройщика, у которого готовы все документы, платить их обладателю сверху огромные суммы. Стоимость такого «подключения» превышает официальные расценки в десятки раз и доходит до 1 млн. долларов.

Компании Георгадзе получали доступ к электричеству вне очереди, приобретая его за бесценок для своих нужд, а потом перепродавали втридорога тем застройщикам, которые готовы платить. Можно ожидать, что предприятия Ермакова будут действовать по этой же коррупционной схеме.

Расследование в Красногорске показало, что роль чиновников, вовлеченных в преступную цепочку, не сводилась только к банальному лоббированию интересов «своих застройщиков» и получению взяток. Они обеспечивают целый комплекс так называемых «административных преференций», без которых преступный бизнес не может существовать в конкурентной среде. Так, например, последние годы в Московской области все тендеры на строительство «удивительным образом», выигрывали одни и те же люди. У правоохранителей, ведущих расследование, есть информация о том, что земли в Красногорском районе компании Амирана Георгадзе получали по сомнительным схемам. Им выделяли под застройку лесные участки, санитарные и водоохранные зоны. Объекты зачастую строились без разрешений и согласований. Целые кварталы возводились без коммуникаций, а администрация умудрялась принимать их, несмотря на негативную реакцию со стороны местных жителей или клиентов.

Совершенно ясно, что реализация таких схем стала бы невозможной без прикрытия в правоохранительных органах. И здесь, к сожалению, прослеживается печально известный «прокурорский след».

В прессе последних лет достаточно много говорилось об участии правоохранителей различного уровня в сомнительных схемах,связанных с покровительством преступной деятельности. Достаточно вспомнить «дело прокуроров», «крышевавших» игорный бизнес в Подмосковье. Установлено, что в Красногорском районе прокурорские работники за бесценок приобретали для себя землю под коттеджное строительство. Оплатой за эти услуги стало закрытие многочисленных уголовных дел против чиновников красногорской администрации. Так в разное время в отношении Ю.Караулова, застреленного позже Амирамом Георгадзе, возбуждалось три уголовных дела. Ни одно до суда не дошло. Прокуратура все закрывала.

Стало известно, что заместитель прокурора Московской области Олег Манаков, который изначально курировал дело А.Георгадзе, вынужден был заявить о своем отводе. Оказалось, что с подследственным его связывали не только дружеские, но и имущественные отношения. У Манакова есть квартира в одном из жилых комплексов Красногорска, который строили компании Георгадзе.

Что касается ситуации в Серпухове, то первоначальный энтузиазм жителей, вызванный назначением Дмитрия Жарикова, бывшего прокурорского работника, исполняющим обязанности Главы города, постепенно сменился разочарованием от принимаемых им непопулярных и не всегда оправданных решений, за которыми просматривается интерес совершенно определенных бизнес-структур.

В этом же русле можно рассматривать и провальную работу сотрудников полиции по расследованию резонансного дела об избиении пьяной компанией женщин в принадлежащем Ермакову детском кафе «Бобренок».

Обращает на себя внимание и тот факт, что красногорский Геогадзе и серпуховский Ермаков стремились закрепить свои статусные позиции в органах власти. Оба были депутатами муниципальных советов, оба состояли в политсовете местных отделений партии «Единая Россия», используя ее как инструмент для достижения своих бизнес целей.

Но И.Н. Ермаков в этом пошел дальше Георгадзе. Он фактически выстроил семейно-корпоративную модель управления городом. Ермаков не только протащил в городской совет своих близких друзей и подчиненных сотрудников, но и пролоббировал назначение жены на высокую должность в городской администрации. Теперь вместе с должностью председателя городского совета он рассчитывает приобрести дополнительные связи, полномочия, а главное – получить в свое распоряжение городские ресурсы, которые, по его мнению, помогут развивать бизнес.

Расследование красногорской трагедии показало, что новые модели организации преступных сообществ и вовлеченные в их деятельность персоналии зачастую не укладываются в привычный образ бандита. Совершая действия, находящиеся на грани, а порой и за гранью закона, они идут во власть не убивать и грабить. Они относятся к социальной группе другого типа – они возомнили себя хозяевами жизни. Они привносят новую повестку в отношении рядовых жителей – «мы будем вами владеть». В этом их особый цинизм и опасность для общества.

Следует согласиться с Президентом России. Враги у России есть. И организованная преступность нового типа представляет для нашего государства не меньшую угрозу, чем терроризм, ксенофобия или базы НАТО. Ее не победить рейдами спецназа как экстремистов на Кавказе, или бомбово-штурмовыми ударами как игиловцев в Сирии. Организованная преступность разрушает наше государство изнутри, подрывает доверие к власти, лишает людей веры в справедливое, лучшее будущее.

Можно ли организованную преступность победить? Пожалуй, да. Но для этого нужна политическая воля руководства страны. И такая воля, похоже, есть! Об этом говорят аресты губернаторов Сахалина и Республики Коми, организовавших в своих регионах глубоко интегрированную преступную вертикаль.

Что касается оценки масштабов деятельности организованной преступности в Московской области и городе Серпухове, то здесь достаточно рассмотреть события последних месяцев применительно к модели коррупционного взаимодействия, выявленной в ходе красногорского расследования.

Дмитрий Жариков, исполняющий обязанности Главы Серпухова, на эту должность жителями города не избирался. Его кандидатура была предложена депутатам городского совета губернатором Московской области после удаления с должности Главы города П. Залесова.

Жарикова можно считать на 100% человеком Воробьева и от того насколько он, как глава Серпухова встроится в предложенную Ермаковым модель управления городом, можно будет судить о проникновении организованной преступности в высшие эшелоны власти Подмосковья, когда взятки с муниципального уровня передаются на уровень региональный.

В этом случае следует признать, что государство проиграло в борьбе с организованной преступностью и все мы являемся заложниками ее вертикально интегрированных систем управления.