К счастью, специалисты-ликвидаторы проявили себя на высоте, и через несколько месяцев все вздохнули с облегчением. А вот расследование причин трагедии выявило удивительную халатность и безалаберность, в сущности, преступное пренебрежение вопросами обеспечения безопасности, проектировщиков, строителей и эксплуатационщиков атомной электростанции – и все это на фоне прямого попустительства властей.
И вот не успел начаться новый год — москвичи ощутили себя себя жителями Фукусимы. Журналисты популярной программы «Человек и Закон» (руководитель и ведущий – Алексей Пиманов) рассказали о том, что охрана ядерных объектов, расположенных в Москве, осуществляется из рук вон плохо. О том, что в столице вообще есть ядерные объекты, жители Москвы узнали во время перестройки (долгое время власти вообще отрицали этот факт), тогда же поднялось общественное движение за вывод этих объектов за пределы города. Однако ученые объяснили, что в Москве (в частности, в Институте имени Курчатова) имеются исключительно исследовательские реакторы, которые не представляют никакой опасности. В обычных условиях – да, не представляют, а как быть в случае терроризма? Впрочем, на эту опасность общественность тогда не обратила особого внимания, полагая, что уж что-что, а ядерные-то объекты охраняются должным образом. И вот оказалось, что это далеко не так. По словам Алексей Пиманова, «секретные объекты в Москве охраняют «мертвые души»».
Выявилось это следующим образом. В начале 2009 года командиром полка Внутренних войск МВД, осуществляющем охрану специальных объектов, в том числе Института имени Курчатова, был назначен полковник Эдуард Тормашов. Всего в полку служит 600 контрактников. Каково же было его удивление, когда на строевом смотре он увидел значительно меньше! Оказалось, что 87 человек (из 600!) находятся «в бегах». Причем некоторые – по несколько лет. Как положено Тормашов доложил об этом непосредственному начальнику – командиру бригады – но тот должным образом не отреагировал. Тогда Тормашов обратился к секратерю Военного совета Управления Центрального военного командования МВД Сергею Бегинину.
Тот провел собственное раследование. Вот что он говорит: «Вот список на 27 фамилий. Смотрю: старший сержант контрактной службы – последний раз видели… когда? февраль 2007 года. 2 года назад. Я не понял. Что, 2 года нет военнослужащего? Просто исчез, понимаете. Его нету нигде. А дальше смотрю. Год с лишним, полтора года, шесть месяцев – вот когда видели последний раз».
О результатх проверки было должено командующему – и «машина закрутилась». Выявились поразительные факты – военнослужащих переводили из части в часть – по бумагам – а в глаза же их никто не видел. Через год к этому делу подключилась и военная прокуратура. И что же она сделала? Отстранила от работы самого Томашова и даже завела на него уголовное дело! А дело с мертвыми душами» замяла. Заместитель прокурора Московской городской военной прокуратуры Александр Самойлов прямо признает это: «Я не могу сейчас судить о том, что установили именно о таких длительных сроках отсутствия».
Чем же неугоден оказался полковник Тормашов? Ведь «сор из избы» он не вынес, все расследования проводили компетентные люди, обладающие соответствующими допусками. Нет, бери выше, он покусился на самое «святое» — на деньги. Бывший командир батальона, входившего в этот полк, сказал журналистам на условиях анонимности, за что прессуют мятежного полковника: «Он прекратил денежный поток».
Вернемся к словам Сергея Бегинина: «Дайте ведомости финансовые. Ну-ка, ну-ка… За всех получены деньги. Деньги получает комендант или комбат». Это – первое звено коррупционной цепочки. Но далеко не последнее. Где-то там подальше явно прослеживается и военная прокуратура. Полковник Тормашев припоминает разговор с сотрудником этого ведомства: «Прямо однозначно давали понять, говорили, надо платить – и все будет нормально». Так что для военных прокуроров собственный карман оказался явно ближе безопасности ядерных объектов. А зря… Они-то тоже живут в Москве, и «если что» — толстая мошна не поможет. Радиация не разбирается, кто бедный, а кто богатый.
Так что же мы имеем после отстранения полковника Тормашева? Сергей Бегинин уверен, что система «мертвых душ» работает на полную катушку: «Вы думаете, ситуация стала лучше? Никак нет. После Тормашова она наверняка вернулась в прежнее состояние». Легко понять уровень безопасности охраняемых объектов, когда реальную работу выполняет только часть полагающегося персонала.
Программа «Человек и Закон» с указанным сюжетом вышла в эфир 12 января. А главный военный прокурор Сергей Фридинский до сих пор молчит. Может, проводит собственное расследование. Хотелось бы. Хотя вряд ли он и раньше бы не в курсе дела – все-таки возглавляет военную прокуратуру уже больше 6 лет. Скорее – сейчас он обеспокоен вопросами «выноса сора из избы». И удар по ведомству, и, как хорошо известно, коррупционные потоки тянутся снизу – и на самый верх. А ведь он тоже живет в Москве…
Последнее время участились разговоры о том, что, мол, коррупция и не опасна, и что она везде есть, и что она – далеко не самое страшное из всех зол. Неужели для того, чтобы понять, что же на самом деле представляет собой коррупция, необходима ядерная трагедия?
А ведь ядерные объекты, охраняемые Внутренними войсками МВД, есть не только в Москве. Кто сказал, что система «мертвых душ» применяется только в указанном полку?