В справедливости этого высказывания никто не усомнится, думаем. Вопрос в другом – какими методами достижима цель капитана Жеглова? Сам он искреннее считает, что для торжества справедливости все средства хороши. А старший лейтенант Шарапов полагает, что, все-таки, закон должен превалировать… Вот оно, столкновение принципов и характеров. Недаром же инженер Груздев – переживший суровые 30-е годы – это столкновение называет следовательским приемом. Мол, есть добрый следователь и злой следователь. Злой давит, угрожает, бьет. А потом приходит добрый следователь…
Возможно, так оно и было. И оставалось до недавнего времени. Сегодня можно говорить, пожалуй, о хорошем следователе и плохом следователе. Или, упрощая, о следователе честном и… Не будем пока конкретизировать: нужно еще попытаться разобраться в том, что же, все-таки, двигало главными героями нижеизложенного? Амбиции? Поиск выгоды?..
Пока же, давайте посмотрим на конкретном примере, как следователь может и «дело» сделать, и личный интерес соблюсти. Для этого нужно, во-первых, найти подозреваемого, во-вторых, подобрать статью уголовного кодекса, а в-третьих, поставить человека перед дилеммой – деньги против уголовного дела! Вот и все. Если бандиты и мафиози стараются избегать уголовного преследования – и это у них отлично получается, — что же говорить о человеке невиновном? Особенно, если загнать его в угол и сделать так, чтобы он, невиновный, на каждом шагу натыкался на непробиваемую стену чиновничьего произвола.
Итак, сам рассказ.
В 2007 году Следственной частью Следственного управления по Северо-Восточному округу столицы было возбуждено уголовное дело №299118. Поводом послужило заявление генерального директора ОАО НПО «Экран», профессора Бориса Ивановича Леонова. Уважаемый в научном мире человек, руководитель предприятия, выпускающего уникальное медицинское оборудование, жаловался на то, что здание НПО (дом по улице Касаткина) было в нарушение всех законов перерегистрировано на ООО «ПромИнтелГрупп». В общем, казалось бы, типичнейший для середины первого десятилетия случай рейдерского захвата. Начались следственные мероприятия, которые установили, что профессор Леонов, мягко говоря, сказал неправду: спорная недвижимость владельца не меняла, так и оставаясь в собственности НПО и его акционеров. Сам же Леонов, просто-напросто, хотел… сам стать собственником здания: московская недвижимость, как известно, всегда в цене… В общем, уважаемый в научном мире человек сам попал под следствие и был в 2010 году осужден Басманным судом.
Справедливость, вроде бы, восторжествовала… Но у профессора, видимо, нашлись высокие покровители. Необходимо было срочно менять обвиняемого. Им стал Дмитрий Ильич Эйдельман, владелец ООО «ПромИнтелГрупп», то есть фирмы, которую уважаемый человек, профессор Леонов обвинял в мошенничестве. Что ж, вполне логично. Ведь заявление-то, подписанное Леоновым, было. И вот тут на сцену выходит главное действующее лицо данного шоу, следователь Следственной части Главного следственного управления при ГУВД по городу Москвы Александр Сергеевич Попов. В рамках все того же уголовного дела №299118 следователь Попов предъявляет Эйдельману обвинения по части 4 статьи 159-й (««Мошенничество в особо крупном размере») и пунктам «а» и «б» части 2 статьи 174.1(«Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления», группой лиц по предварительному сговору и/или лицом с использованием своего служебного положения). То есть, говоря простым языком, следствие обвинило гражданина Эйдельмана в том, что тот, действуя с неустановленными лицами, совершил мошеннические действия организованной группой, причинив ущерб в особо крупном размере Борису Ивановичу Леонову – профессору и уважаемому в научном мире человеку.
Правда, на суде дело частично развалилось: судья не нашел в материалах, собранных следствием, внятных доказательств того, что Эйдельман действовал не один. А потому «мошенник» получил всего три года, с учетом отбытого в СИЗО. И, видимо, такое развитие событий следователя Попова Александра Сергеевича не удовлетворило. Согласитесь: одно дело, когда ты сажаешь одного мошенника (пусть даже и липового), и совсем другое – когда на скамье подсудимых оказывается целая банда. Вот эту «банду» и надо было найти. А если не найти, то придумать.
…В апреле 2009 года в офисе предпринимателя Сергея Ивановича раздался звонок: следователь Попов Александр Сергеевич просил Сергея Ивановича прийти к нему в кабинет «для беседы». Думаю, что на этом месте люди знающие хмыкнут: к следователю по звонку не ходят, следователь, он к себе повесткой вызывает. Но, поскольку Сергей Иванович никакой вины за собой не чувствовал, на беседу он пришел. И, уже в кабинете у следователя, понял, что Алексадр Сергеевич Попов с ним не просто беседует, а ведет протокол допроса (естественно, что адвоката с собой Сергей Иванович взять не догадался: повторимся – никакой вины он за собой не чувствовал). А через несколько дней Попов известил своего собеседника, что против него возбуждается уголовное дело по… статье 174.1, часть 2, пункты «а» и «б»… Есть тут, правда, одно «но», о котором сам Сергей Иванович узнал уже потом, когда привлек к решению проблемы собственного адвоката. «Но» это заключается в том, что 174.1 в одиночестве не применяется практически, только вместе со 159-й… Увы: 159-ю в том варианте, который устроил бы следователя Попова, к Сергею Ивановичу «пришить» не удавалось (он, как оказалось, человек был солидный, крупный бизнесмен, недвижимость ни у кого мошенническим путем не отнимал, но зато инвестировал в ее строительство весьма солидные суммы).
Пока Сергей Иванович приходил в себя от таких известий, в его офисе снова раздался звонок… На этот раз к нему обратился некий господин Щукин, представившийся одним из владельцев ЗАО «Восход». Щукин сказал, что у него были «терки» с гесэушниками, но он их благополучно решил. А потому может решить и «проблему» Сергея Ивановича. На возражение коммерсанта, что у него вроде бы проблем нет, Щукин посоветовал еще раз встретиться со следователем Поповым и убедиться, что проблемы есть. И что они потянут на солидный срок, если Сергей Иванович не будет сговорчивее.
На этот раз встреча состоялась уже не в кабинете следователя, а на лестничных маршах Следственного управления: следователь Попов повел потенциального обвиняемого к себе в кабинет окольным путем, и популярно, без свидетелей, объяснил ему, что вполне может привосокупить Сергею Ивановичу и 159-ю статью, но – при «сговорчивости» Сергея Ивановича, — может обойтись и 174.1. И, мол, если еще и воспользоваться услугами адвоката Аслана Шахгиреева (которого он, Попов, очень рекомендовал), то дело в суде вообще не найдет подтверждения… При таком напоре поддаться давлению может и очень сильный человек. Таким образом, на сцену сего действа вышел еще один околоследственный персонаж. И Сергей Иванович решил более не спорить, согласившись на сотрудничество с навязанным адвокатом Шахгиреевым.
То, что Сергей Иванович «пошел на сотрудничество со следствием», для него самого имело странный оборот: на очередном допросе – в присутствии Шахгиреева – следователь Попов уже беседовал с ним как с обвиняемым. А потом Сергею Ивановичу снова позвонил некто Щукин и попросил… передать ему 400 тысяч долларов – иначе следователь Попов снова вернется к рассмотрению дела и по 174-й, и по 159-й статье.
От всего пережитого Сергей Иванович попал в больницу: на нервной почве обострилась язва. Но и там его в покое не оставили: Попов слал оперативников, «адвокат» Шахгиреев все время требовал подписать какие-то бумаги…
Разумеется, Сергей Иванович пытался жаловаться. И первые жалобы возымели место: в конце 2010 года он узнал, что незаконно открытое дело закрыли. Но, увы, ненадолго. 400 тысяч долларов – слишком «вкусная» сумма, чтобы от нее отказываться. 4 февраля 2011-го дело возбудили снова… Правда, тем временем Сергей Иванович выяснил, что у Попова нет вообще никаких доказательств его так называемой вины. Все «дело» было построено на устных показаниях трех человек – неких Понаморева Александра, Елизарова Константина и Исопенко Игоря. И тут для него все стало ясно. Дело в том, что Исопенко был… бывшим соратником Сергея Ивановича по бизнесу: они вместе в 2003 году учредили инвестиционную компанию «ИНАФ Компани». Правда, в 2008 году Исопенко был исключен из состава учредителей после того, как, без ведома компаньонов, вывел активы, продав их своему человеку… Согласитесь: у Исопенко был мотив отплатить бывшему соратнику, и он им воспользовался. Прочие свидетельские показания дали… его же нынешние сотрудники.
…Сергею Ивановичу удалось добраться до одного из руководителей ГСУ – Людмилы Владимировны Карпушкиной. Несправедливо обвиняемый человек просил и требовал дать ему возможность знакомиться с материалами дела, представлять своих свидетелей, которых никто и никогда не вызывал. И вроде бы – так, во всяком случае, Сергею Ивановичу казалось, — что-то сдвинулось с мертвой точки: был сменен следователь. На место Попова пришел следователь Алексей Владимирович Дождев. Но новый следователь повел расследование так «шустро», что за его действиями отчетливо «виднелись уши» все того же Попова. На очередной довод Сергея Ивановича Карпушкина, служительница Фемиды, ответила примерно следующее: мол, вам дали нового следователя, вот вы и потрудитесь доказать свою невиновность…
Вообще-то в отношении каждого человека действует презумпция невиновности: виновным человека может признать только суд, и только на основании доказательств, собранных следствием. И уже на суде обвиняемый – сам или при помощи адвоката – будет доказывать, что он невиновен. Задача же следствия – доказать виновность человека. Вот только, похоже, в СЧ ГСУ при ГУВД по г. Москвы такими тонкостями не интересуются. Или просто в них не разбираются.
Сейчас Сергей Иванович пишет письмо президенту России Дмитрию Анатольевичу Медведеву: гарант Конституции в нашей стране, похоже, единственная защита от произвола. Интересно, почему? Автору этих строк, взращенному на «правильных» фильмах 70-80-х годов, всегда казалось, что следствие обязано быть беспристрастным. И, если был в таких вот художественных изображениях реальности «неправильный» следователь, к концу фильма он или становился правильным, или же оказывался в категорическом меньшинстве.
Ну а сегодняшние реалии таковы, что… Ну, вы сами поняли, о чем идет речь. Для того, чтобы против человека началось уголовное преследование, достаточно устного показания любого, даже нечистого на руку проходимца. И все, и довольно! То, что у человека этого есть своя точка зрения, своя правда – это никого не интересует. Раз есть бумажка (донос, заявление и т.п.) – должно быть «дело», и пусть хоть щепки летят. И то, что может пострадать невиновный, тоже никого не интересует. Ни рядового следователя, у которого, возможно, есть и личная заинтересованность, и какие-то соображения по карьерному росту, ни, самое главное, руководство следственных органов…
В начале статьи мы говорили о том, что следователи могут быть злые и добрые, хорошие и плохие… Следователь Попов, по манере себя вести, очень добрый, такой добрый, что… аж в дрожь бросает. А вот хороший он или плохой…
И что еще хочется заметить. Милиция стала полицией. Будущие полицейские проходят переаттестацию. Тысячам из них уже приходится искать новую работу. Так, может быть, пора переаттестовать заодно и следственные органы? Можно даже обойтись без переименований.