Говорят, что любой олигарх может рассказать о происхождении каждого из своих миллионов, за исключением самого первого. К сожалению, это не всегда так. Состояние богатейшего человека России, нажитое в годы грабительской приватизации, и сегодня прирастает в результате сомнительных финансовых комбинаций.
Эта история началась в 1994 году, когда уральский предприниматель Николай Максимов приобрел контрольный пакет акций Ревдинского завода по обработке цветных металлов, а потом сформировал на его базе промышленную группу, в состав которой вошли Ревдинский метизно-металлургический, Нижнесергинский металлургический заводы, Уральский завод прецизионных сплавов, объединение «Свердлвтормет», а также многие другие предприятия. Вскоре, холдинг Николая Максимова под маркой «Макси-Групп» построил два новых завода: электрометаллургический и прокатный. А потом, занимаясь переработкой металлолома и производством сортового проката стали, занял лидирующие позиции на рынках Урала, Поволжья и Сибири. Дальнейший план расширения «Макси-Групп» предусматривал строительство целой сети современных металлургических мини-заводов суммарной годовой производительностью до 20 млн тонн стали. Понятно, что для реализации стратегии такого масштаба требовались соответствующие инвестиции. Ставка была сделана на деньги стратегического инвестора. А лучшим среди потенциальных партнеров будущей производственной империи показался Новолипецкий металлургический комбинат, принадлежащий Владимиру Лисину, богатейшему из ныне живущих россиян.
Соглашение о партнерстве стороны подписали в ноябре 2007 года. Предполагалось, что имевшаяся у «Макси-Групп» задолженность будет рефинансирована за счет НЛМК. А реализацией инвестиционной программы холдинга, в соответствии с достигнутыми договоренностями, должен был заняться прежний менеджмент, при условии совместного принятия решений по ключевым активам группы. Главным условием стала продажа комбинату Владимира Лисина 50%+1 акции «Макси – Групп». Холдинг Николая Максимова стороны оценили в три миллиарда долларов. При этом, учитывая задолженность в 1,8 миллиарда, Максимов должен был получить 600 миллионов долларов, которые он обязался одновременно с НЛМК реинвестировать в развитие компании.
Первый транш, 300 миллионов долларов, уральский бизнесмен получил в 2008 году. Оставшуюся сумму владелец НЛМК обещал перечислить через три месяца, после завершения финансовой проверки «Макси-групп» и ее дочерних предприятий. На этом мирный этап взаимоотношений уральского бизнесмена с богатейшим человеком страны закончился. Представители Новолипецкого металлургического комбината заявили, что прежняя оценка «Макси-Групп» чрезмерно завышена. А потому, Николай Максимов, даже не получив оговоренной суммы, стал должником НЛМК. В обоснование своего странного заявления, сотрудники Владимира Лисина предъявили выкладки аудиторской компании PricewaterhouseCoopers. Оказалось, что своим новым положением Максимов обязан нехитрой манипуляцией с цифрами отчетности. Именитые аудиторы посчитали долг перед компанией, так называемую дебиторскую задолженность, долгом компании. И выявили разницу с первоначальной ценой в 30 миллиардов рублей. Сфабрикованные PWC результаты проверки были подкреплены столь же сомнительным заключением компании «Гагарин и партнеры», за подписью ее основателя, члена совет директоров НЛМК, курирующего корпоративных юристов.
Конечно, в любом другом случае шаткость юридических позиций «партнеров» свела бы на нет всю задуманную ими комбинацию по «выдавливанию» Максимова из его же собственного бизнеса. Правоту основателя «Макси-Групп» подтвердили экспертные заключения таких известных специалистов, как член-корреспондент РАН, доктор юридических наук С.С. Алексеев, профессор С.А. Степанов, доктор юридических наук, профессор В.А. Бублик, профессор Ю.Л. Шульженко, вице-президент российского общества оценщиков И.Л. Артеменков, доктор экономических наук, профессор Л.И. Куликова, и доктор экономических наук М.В. Мельник. Но этого оказалось недостаточно. После перевода ключевых производственных активов «Макси-Групп» на баланс структур НЛМК путем аукционов и просто прямой продажи (в нарушение соглашения акционеров), компания была фактически разрушена. А Николай Максимов, по-прежнему владеющий долей в 50% минус 1 акция холдинга, полностью отстранен от корпоративного управления.
Попытка оспорить законность аукционов, в ходе которых собственность «Макси-Групп» перетекла к богатейшему человеку страны, успехом не увенчалась. Все инстанции, включая Высший арбитражный суд и ФАС, отказались рассмотреть требования Максимова, по причине «отсутствия права на иск». Причина, в силу которой судьи решились на дипломатичный саботаж, особых вопросов не вызывает. Богатейший человек страны располагает достаточным ресурсом, чтобы оградить свою персону от публичного позора. А в ходе объективного судебного процесса история его «партнерского грабежа» наверняка получила бы должную оценку. И дело тут даже не в проплаченном заключении аудиторов PricewaterhouseCoopers. Рейдерский механизм поглощения «Макси-Групп» не оставлял его основателю ни одного шанса. Так, по условиям так называемых «аукционов», участвовать в них могли только компании из группы НЛМК. А потому, в нарушение договоров залога, цена активов оказалась почти в десять раз ниже первоначально оговоренной.
В судах общей юрисдикции иски Николая Максимова тоже пытались «отфутболить». Правда, в ряде случаев ангажированных судей поправили их коллеги из вышестоящих инстанций. К примеру, своим решением Верховный суд РФ отменил постановления Кировского районного суда. Екатеринбурга и Свердловского областного суда, подтвердив незаконность прекращения рассмотрения иска Николая Максимова к «Макси-Групп» и поручителям о возврате займа, срок которого истек в январе 2009 года. Ждут своей очереди и другие незаконные судебные решения, вынесенные в пользу НЛМК и подконтрольных ему структур. Правда, на положении самого Максимова эти локальные победы почти не сказываются. В нарушение подписанного им соглашения акционеров, ему отказано в получении информации о деятельности компании. Не проводятся и заседания совета директоров, на которых предполагалось обсуждать принципиальные вопросы ведения бизнеса. В довершении всего, Максимова обвинили в нанесении ущерба основанной им же «Макси-Групп», и привлекли к уголовной ответственности. «Завис» на арестованных счетах и причитавшийся ему многомиллионный аванс. Бизнес стоимостью в три миллиарда долларов перешел к НЛМК практически бесплатно. А с его создателем олигарх рассчитался при помощи доноса.
Любой административный ресурс частного лица имеет свои пределы. А потому, уголовное дело, возбужденное с подачи олигарха против обобранного им же партнера вряд ли будет иметь судебную перспективу. Следствие уже сегодня располагает документальными доказательствами полного отсутствия вины Максимова. Судебное разбирательство в настоящее время идет не только в зоне российского «рискованного правосудия». Обстоятельствами захвата преуспевающего металлургического холдинга, по жалобе его основателя, займется Европейский суд по правам человека. Правда, разоренную олигархом компанию это уже не спасет. Логика развития конфликта свидетельствует о том, что НЛМК, вопреки многочисленным заявлениям Владимира Лисина, изначально не планировал развивать перспективную компанию Николая Максимова. А потому, многоходовая операция по захвату рыночной ниши и активов холдинга, срежессированная юристами комбината во главе с господином Гагариным, совершенно закономерно окончилась иском о банкротстве «Макси-Групп», поданным НЛМК в Арбитражный суд Москвы.
Бизнес, как известно, относится к рискованным видам деятельности. А потому, каждый предприниматель должен быть готов к возможным потерям. Про государство такого сказать нельзя. Главный фигурант списка российских миллиардеров журнала «Форбс» своими рейдерскими действиями не только разорил успешный производственный холдинг. Торпедировав идею создания сети металлургических минизаводов, олигарх фактически преградил дорогу инновациям в стратегически важной сфере экономики. Задействованный Владимиром Лисиным арсенал приемов, от сфабрикованных аудиторских отчетов до подложных исков и прямого нарушения подписанных договоренностей, был целиком заимствован из практики «лихих девяностых». Да и ущерб, который он нанес державе, вполне соизмерим с итогами разбойничьей приватизации отдельно взятой отрасли. Подобные вольности, как известно, легко сходили с рук в эпоху первоначального накопления капитала. Сегодня, когда государство научилось защищать свои интересы, история с поглощением «Макси-Групп» вполне может стать поводом для показательного процесса. Благо, как учит нас новейшая история страны, в случае необходимости российские правоохранительные органы с легкостью преодолевают сопротивление даже самых влиятельных олигархов.