Почему убили девочку Настю

38-летняя Гюльчехра Бобокулова работала в семье няней. Работала не первый день, и родители четырехлетней девочки ей доверяли. В один трагический день Бобокулова дождалась, когда ее работодатели уйдут со старшим ребенком из дома, потом убила девочку, подожгла квартиру и стала около получаса бродить с отрезанной головой возле станции метро «Октябрьское поле». При этом она кричала, что поддерживает террористов и хочет всех убить. Спустя какое-то время, сотрудники полиции накинулись на преступницу и смогли ее задержать.

Вообще, если нужно описание самого настоящего ада, то сообщения в СМИ о всей этой истории очень его напоминают. И вот главный вывод из всего – ад добрался до Москвы. Все помнят шок, когда ТВ показало кадры из Лондона. Там террорист отрезал посреди улицы голову британскому солдату. И вот теперь похожая история случилась у нас в столице. Только еще хуже, потому что жертвой оказался малолетний ребенок.

Сейчас к метро, у которого разыгралась драма, неравнодушные граждане несут цветы, свечи, шоколадки и детские игрушки.

Московская полиция уже начала профилактическую работу по предотвращению всплеска ксенофобских настроений в молодежной среде. Да и большинство жителей мегаполиса не склонны видеть в преступлении национальный оттенок. То, что женщина, размахивая головой ребенка, выкрикивала экстремистские лозунги, правоохранительные органы решили списать на сумасшествие преступницы. И так как это был «чисто бытовой» случай, то о нем решили не говорить и центральные каналы телевидения.

Но важно понимать, что случай не «чисто бытовой». Действительно, преступница сумасшедшая. Даже если давно завербована в признанную террористической и запрещенную в России организацию «Исламское государство». В конце концов, в ИГИЛ могут вступить только ненормальные. И как выяснилось, 15 лет назад женщине был поставлен диагноз «шизофрения».

Но ведь факт остается фактом: женщина демонстративно размахивала головой убитого ребенка в людном месте и обращалась к окружающим с вполне четкими посылами. Говорят, что психическое расстройство у Бобокуловой произошло после того, как ее бросил муж. Возможно. Только она не стала резать себе вены, а у метро не кричала, что «все мужики козлы». Нет, для выплеска накопившегося негатива женщина избрала убийство ребенка под исламистскими лозунгами. Формой состояния ее личной обреченности стал, по сути, террористический акт.

Значит, идея идеологического насилия зрела в голове уроженки Узбекистана давно. Она в душе сочувствовала ей, просто не решалась воплотить на практике. А вот когда у нее «сорвало крышу», из подсознания монстры «халифата» вылезли.

«Не надо отрицать религиозно-идеологический подтекст этого злодеяния. При совершении преступления женщина выкрикивала религиозный лозунг «Аллах акбар!» Кроме того, именно радикал-исламисты начали культивировать обезглавливание людей с целью устрашения. Они создали целую моду на убийц, когда отрезание головы не столько вызывало отвращение, сколько, наоборот, становилось привлекательным и манящим для сторонников запрещенной ИГИЛ, символом мужественности, перед которым трепещут враги», – прокомментировал случившееся специалист по радикальному исламу Раис Сулейманов.

Не хочется говорить о национальной подоплеке. Да, мигранты из Средней Азии и с Кавказа часто ведут себя вызывающе и даже преступно по отношению к окружающим. Но за таким поведением нет какой-то оформленной «национальной идеи». Зато у значительного числа мигрантов есть жесткое неприятие образа жизни россиян. А вот выражения этого неприятия могут быть разными. Провоцирование драк на улицах, лезгинка на Манежной или вступление в радикальные организации. Последнее – самое худшее.

И самое главное, что практически никто не может контролировать, что же происходит в мигрантской среде.

Сегодня жители Москвы поделены на три слоя, которые между собой практически не пересекаются. В этом плане российская столица стала похожа на Лондон или Париж. Первый слой – очень состоятельные люди. В Москве таких немало. Они живут в больших просторных квартирах, ездят на люксовых автомобилях, предельно досконально следят за стилем часов и одежды. Они ходят по ВИП-вечеринкам, платят за билет на концерт целое состояние и хорошо разбираются в сортах вина.

Ко второму слою принадлежит большинство москвичей. Это обычные граждане, которым их труд обеспечивает обычный уровень жизни. Они идут учиться на инженеров, рабочих и учителей. Покупают машину в кредит, копят на ипотеку. Особо не заморачиваются по поводу одежды. В этой среде существуют нормальные социальные отношения, основанные на уважении ближнего и соблюдении законов.

Но есть и третий слой, который условно можно назвать «подпольем». Большинство мигрантов относится к нему. У людей нет больших шансов перейти во второй слой, они вынуждены жить на полулегальном положении, перебиваться случайными заработками, ютиться в одной квартире по несколько семей или по подвалам и чердакам. Какие там царят общественные отношения, если многие не имеют никакого личного пространства и вынуждены работать, как проклятые? Единственная опора для людей часто – национальная община. Брат устроит на стройку, дядя приторговывает на рынке, знакомый жены и вовсе мутными делами занят. Есть своя, малопонятная жителям второго слоя, иерархия. Уважение к законам подменяет необходимость жить по понятиям общины. Кто-то от такой собачьей жизни уходит в наркотики, начинает заниматься проституцией. А кого-то успешно вербуют эмиссары террористических организаций.

Тем более что у многих мигрантов образовательный уровень крайне низкий. Люди из второго слоя учили в университетах обществоведение, люди из «подполья» могли не прочитать ни одной книги. И им легко внушить, что мир надо строить «по божественным законам». В религии и отдушина, и поддержка, и смысл жизни. И легко внушить, что хватит пытаться выжить в недружелюбном мегаполисе, когда лучше будет в раю.

И пока бороться с вербовщиками террористов не очень получается. Просто потому, что общество разделено на слои, которые не хотят знать друг о друге ничего.

Сейчас можно успокаивать себя тем, что случай у метро «Октябрьское поле» единичный. Что в большом городе всегда найдется сумасшедший. Можно повторять мантры про «все люди братья». Можно, наоборот, видеть во всем национальный подтекст. Это выгодно всем, кто хочет подорвать политическую стабильность в стране.

Но если не научиться понимать друг друга, подобные страшные преступления будут повторяться. И самое плохое, что понимать друг друга эти три слоя вряд ли научатся. Богатые не хотят много знать про обычных коренных москвичей. Ведь не для того они копили богатство, чтобы «жить как все». Обычные трудящиеся хоть и сочувствуют обитателям «подполья», но ментально не понимают их. Их порядки, взаимоотношения, сам способ мышления. А жители «подполья» не любят чужой им город и ищут духовную опору для своего существования.